Дежа-вю:
Мусульманский кошмар

Как маленькие победоносные войны на Востоке оборачиваются большими неприятностями

Забраться на гору легче, чем с нее спуститься. Шиитские повстанцы во главе с Муктадой ак-Садром захлопнули в ловушке войска антисаддамовского альянса. Теперь любое решение по иракскому вопросу грозит США и их союзникам потерей лица: продолжать оккупацию с каждым днем становится все дороже, а эвакуировать контингенты, как это делает сейчас Испания, – значит капитулировать перед гневом арабской улицы.

«Скоро будет три года, как наша армия отправилась завоевывать эту несчастную страну. Дело давно окончено, а мы все еще здесь. Кругом с каждым днем увеличивается беспокойство: хайберцы, гильзаи и дуррани взялись за оружие, на посты наши нападают. Не могу передать, как ненавидит нас народ: всякий, кто убьет европейца, считается здесь святым. Правительство не в состоянии нести огромных издержек, с которыми сопряжена оккупация, а мы не можем и не должны здесь оставаться. Нужно возвращаться, хотя бы даже наша честь пострадала».

Это письмо лейтенант британских колониальных войск по фамилии Клерк отправил из Кандагара в августе 1841 года. Три месяца спустя Кандагар, Кабул и другие афганские города, в которые за два года до этого победоносно вступила 30-тысячная англо-индийская армия Инда, были блокированы ополчением местных племен. Вялая партизанская война, которая велась все это время против оккупационных войск, внезапно переросла в общенародное восстание.

Падение с горы

Поводом послужило сокращение расходов британской казны на колонизацию Афганистана с 1,26 млн фунтов стерлингов до 800 000 фунтов: в Лондоне считалось, что покорение жалкой горной страны давно завершено, удержание ее в повиновении должно обходиться дешевле. Секвестр расходов предполагалось компенсировать за счет создания системы регулярного сбора налогов, а также путем сокращения субсидий сардарам – местным феодалам и военачальникам, перешедшим на сторону англичан во время вторжения армии Инда.

В сентябре 1841 года в доме Абдуллы-хана Ачакзая – кабульского сардара, которому перекрыли поток английского золота, состоялась тайная встреча старейшин афганских племен. Там решили, что горный кодекс чести – нанг – позволяет забыть о кровной вражде между кланами, если нужно противостоять общему противнику, и выработали план восстания. Он был столь же примитивен, сколь и действен. Отряды повстанцев завалили горные тропы и перекрыли дороги, по которым из Индии доставлялись продовольствие и боеприпасы для английских частей. Войскам пришлось начать реквизиции у местных жителей, что вызвало волну протеста по всей стране.

Месяц спустя толпа жителей Кабула штурмовала и сожгла резиденцию генерал-губернатора Александра Бернса. Чуть позже в холмах Бемару состоялось сражение между армией Инда и объединенными силами племен. Английская кавалерия оказалась бесполезна в горной местности, а пехота дрогнула перед превосходящими ее по численности афганцами. «К нашему глубокому унижению, мы нашли, что войско, которое изгнало английское знамя с поля боя, состояло главным образом из торговцев и ремесленников, – писал участник сражения лейтенант Джордж Лоуренс. – Так что мы даже не испытали грустного удовлетворения от сознания, что боролись с воинственными племенами».

Афганцы планомерно истребляли верхушку оккупационной администрации. Командующий армией Инда генерал Макнотен был застрелен во время переговоров с сардарами о выводе английских войск. Позже было объявлено, что он намеревался с помощью своей вооруженной охраны захватить в плен лидеров восстания. Весть о гибели Макнотена полностью деморализовала армию, и 1 января 1842 года его заместитель генерал Эльфинстон отдал приказ об эвакуации остатков контингента. Более 15 000 англичан выступили из Кабула по направлению к индийским базам, однако добрался до них только один человек – военный доктор Брайдон. Остальные погибли в Джигдалакском ущелье под мощным обвалом, организованным афганскими партизанами.

Афганский отчет

Разгром высокоорганизованной и отлично оснащенной колониальной армии какими-то «жалкими дикарями» во главе с туземными князьями, получавшими зарплату из Лондона, в британской внешней политике не имел прецедента. Белый джентльмен, тем более военный, в обширных колониальных владениях Великобритании до этого момента был существом неприкосновенным, защищенным всей мощью империи. Палата общин потребовала расследования причин поражения армии Инда и наказания виновных, а заодно подняла вопрос: зачем, собственно, понадобилась военная экспедиция в Афганистан?

Как выяснилось, в 1939 году виконт Генри Джон Темпл Пальмерстон, занимавший должность министра иностранных дел, представил на закрытом заседании с участием членов палаты лордов, правительства вигов и представителей Ост-Индской компании некий документ о положении дел в Афганистане под названием «Синяя книга». Это была подборка писем агента Ост-Индской компании в Афганистане Александра Бернса к вице-королю Индии лорду Окленду, в которой раскрывались интриги кабульского эмира Дост Мухаммеда, якобы вступившего в соглашение с Петербургом, о превращении Афганистана в базу для русского вторжения в Индию. Эмир также обвинялся в умышленном затруднении торгового судоходства по реке Инд, которая должна была стать основным каналом доставки британских товаров в Среднюю Азию, а оттуда на рынки Дальнего и Ближнего Востока, а также Европы. По утверждению Пальмерстона, двуличная позиция Дост Мухаммеда по отношению к торговым интересам Великобритании служила причиной кризиса перепроизводства, поразившего в 1836 году азиатские колонии, а вслед за ними и сам Остров Ангелов. В «Синей книге» Афганистан представлялся как место, где сосредоточены важнейшие британские политические и торговые интересы, которое предатель эмир готов в любой момент передать в руки врагов Англии, что приведет к крушению империи

В архиве 13 мая 2004