Природа не терпит пустоты

Западной Европе потребовалось полвека, чтобы достигнуть нынешнего уровня интеграции. Несмотря на все свои недостатки, Евросоюз по праву считается в сегодняшнем мире образцовой моделью и как магнит притягивает все новые и новые государства.
Каких-то полтора десятилетия назад Россия со своими соседями по бывшему СССР имела такой уровень интеграции, который для ЕС со всеми его еврокомиссиями и европарламентами останется недостижим еще полвека. Это достояние разбазарено, а в построенное на его месте СНГ новых желающих вступить не появилось, напротив, уже занявшие места так и норовят выпрыгнуть на ходу.
Почему у России не получаются отношения с «соседями по этажу»? На вопросы «Родной газеты» отвечает доктор исторических наук Наталия НАРОЧНИЦКАЯ, зампред комитета Госдумы по международным делам, в прошлом дипломат ООН.

– Андрей Козырев в бытность свою министром иностранных дел России говорил: у нас, мол, уже три года в СНГ ни одного врага. А что происходит сейчас?

– Козырев лукавил, его внешняя политика как раз и заложила процессы, которые сейчас так ярко проявились, скажем, на Украине. Тогда ведь принято было утверждать: смысл внешней политики России – демократия, права человека. На самом деле ее истинный смысл в создании наилучших условий для воспроизведения поколения, то есть продолжения жизни, и отстаивания исторических интересов. Потому-то любое государство и стремится сделать сопредельные страны дружественными. А у нас никто даже не думал что-то делать, чтобы отделившиеся части Российского государства не были втянуты в чуждые нам геополитические конфигурации, враждебные блоки и союзы, чтобы не допустить на их территории вооруженные силы третьих держав.

Все было упущено! Не работали с элитами, не формировали пророссийское сознание у социально активных групп населения, «питательного бульона» для этих элит. Вот проходит постоянный форум русистов Украины, мы были на нем: эти люди любят Россию больше, чем наша московская и питерская нигилистическая элита. Живут в бедности, никто не помогает, но прививают своим ученикам любовь к русскому искусству, литературе, истории, воспитывают живую связь между всеми ветвями славянского древа. А их ученики становятся политиками, депутатами, политологами, журналистами…

Поэтому мало играть одними экономическими рычагами. Не случайно мир вкладывает огромные средства в работу с массовым сознанием. Насильно, конечно, мил не будешь, но привитые в детстве ценности – это на всю жизнь.

– Может, по Жванецкому, «в консерватории что-то подправить»? Как проходит отбор наших послов для стран СНГ?

– Поскольку послов утверждает парламент по рекомендации нашего комитета, вижу: в большинстве это прекрасные, лучшие специалисты, но я считаю весьма опасным случающиеся все же назначения для решения скорее экономических, узкоолигархических, нежели преемственных, интересов. В СНГ должны быть очень квалифицированные дипломаты, понимающие весь международный контекст, вписанность регионов в мировые процессы, позиции великих держав, устремившихся туда всей своей мощью. И даже подкованнее в нюансах международных отношений, нежели их коллеги в давно известных странах. Скажем, востоковедение всегда было сильным в России, это наш геополитический ресурс, но сейчас нам нужна настоящая и современная наука. Украинистика, грузинистика, специалисты по Центральной Азии. Американцы начали изучать языки наших республик за 10 лет до распада СССР.

– Почему смена власти в Германии, Франции, Италии нас не застает врасплох, следим за процессами, работаем и с правящими партиями, и с оппозицией, а цветные «революции роз» в Грузии или на Украине как гром среди ясного неба?

– Нет, не гром, а результат «ударной» 10-летней работы одних сил и бездействия других. Запад пестовал в сопредельных странах отчужденность, враждебность к России. И там, и на нашей территории действовали бесчисленные неправительственные организации, выпускались газеты, журналы, создавались общества по интересам, интернет-сайты для молодежи. А мы расплачиваемся за свою ущербную внешнюю политику в СНГ: не обращали внимания на элиты, закрывали глаза на процессы. Сейчас следим, но слишком многое упущено.

Сама технология революций проста, давно разработана, отработана на Югославии, а в СНГ по классической схеме повторена. Наблюдать, как она срабатывала на Украине, было грустно. Молодежь с «майдана» десять лет воспитывалась на учебниках, где предавший Россию Мазепа – герой, Крымская война – эпизод всеобщей, а не украинской истории, хотя там воевали Житомирский, Черниговский, другие именные полки. А в Узбекистане американцы были в ярости: «революция» не удалась. До сих пор не могут простить Каримову, защитившему страну от хорошо срежиссированного «стихийного» бунта. И в Киргизии все повернулось не туда, куда им хотелось.

– Все последние 15 лет мы постоянно говорим о приоритете стран СНГ во внешней политике России. В чем же этот приоритет, если самые громкие скандалы у нас – как раз на постсоветском пространстве.

– Какие-то шаги сделаны. Действует Договор о коллективной безопасности. Наладились отношения с Узбекистаном – американцы помогли, когда туда полезли. Элита поняла: бесцеремонную Америку не устроит нейтралитет, ей нужна полная покорность. Но я согласна: сказав «а», надо говорить «б». У нас на территории новых государств разделенный русский народ, 25 миллионов соотечественников, которым мы должны обеспечить реальную защиту. Тогда эти русские люди не только этнически, по мировоззрению будут относиться к России не как к чужой и косвенно влиять через выборы на ориентацию своих государств. Это естественно, и я не стесняюсь об этом говорить. Французский президент, например, приезжая в Канаду, всегда выступает в Квебеке перед ее франкоязычными гражданами.

Но здесь недостаточно одних государственных усилий

В архиве 22 февраля 2007