"Отыщем ли в себе отвагу?"
Интервью Н. А. Нарочницкой корреспонденту "Красной Звезды"

— Наталия Алексеевна, считалось хорошим тоном цитировать восточную сентенцию: «Мир боится времени, а время — седых пирамид». Но незыблемость прежних символов поколеблена, и современный мир, учитывая эпатажные зигзаги развития, нередко игнорирует спокойствие древнего повелителя времени Хроноса… — Если вести речь о российской истории, то в минувшем веке ее безжалостно «растаптывали» сначала в двадцатые годы, затем, с большей жестокостью, — в начале 1990-х. Так варварски со своим прошлым не поступала ни одна нация. Помните горькие стихи Максимилиана Волошина: «Не надо ли кому земли, республик да свобод? И Родину народ сам выволок на гноище как падаль…» Видимо, у русских неистребимо ложное ощущение огромности своей страны и вечности ее истории, что бы с ней ни творил самонадеянный экспериментатор. Собственно, уже названием своей книги «Россия и русские в мировой истории» я попыталась проанализировать путь России к геополитической катастрофе, проследить духовный кризис сознания, который и стал ее основной причиной.

— Были ли, на ваш взгляд, грозные предвестники? — Разрушение общенационального самосознания произошло задолго до событий 1990-х. Под флагом прощания с прошлым постсоветские «западники», выпестованные в демократической платформе КПСС, усвоившие все русофобские и космополитические аспекты марксизма, выбросили на свалку истории отеческие гробы вовсе не советской, а трехсотлетней русской истории. Я с коммунизмом расставалась без сожаления, но меня потрясло, насколько же люди слепы или «ленивы и нелюбопытны» к собственной истории. Историческое государство Российское было собрано не большевиками, и, уходя от коммунизма, надо было бы это вспомнить. Наши «западники» возродили все штампы о России: «тюрьма народов», «колониальная империя». Но какая же это колониальная империя, если русские поклонялись как национальному герою грузину — князю Багратиону, а он отдал жизнь за Москву? Какая тюрьма народов, если дочь кабардинского князя Темрюка стала женой русского царя — Иоанна Грозного, если бакинская нефть принадлежала армянам Манташевым и Лианозовым, министром был Лорис-Меликов, татарские мурзы, полностью приравненные к дворянству, имели русских крепостных… Это собор народов. Вы можете себе представить индуса в качестве британского министра?

Пока мы упивались инфантильным сахаровско-горбачевским «новым мышлением», алчный мир воспользовался старым, прибирая к рукам все. По-моему, ключ к постижению кризисных явлений лежит в области национального самосознания, в социологии нового всплеска нигилизма к собственному историческому пути. И это, я думаю, крах не только Ялты и Потсдама… Это цена за мнимое место в мировой олигархии нашей «элиты», считавшей постыдным даже слабо возражать Западу. Мол, всякое сопротивление — проявление «тоталитаризма и русского фашизма». Но лишь слепец не увидит за этим клише извечные фобии в отношении православной России. Рядившиеся в разные одежды, они едины для папского Рима и для безбожника Вольтера, для маркиза де Кюстина и Маркса, Ленина, Троцкого. Да и для кумира московских либералов Сахарова — это «русский империализм», византийская схизма, варварство, любовь к рабству.

Надежда лишь в том, что русская почва в итоге перемалывает все чуждое ее природе. Нынче идет отрезвление, оздоровление национального, государственного сознания.

— Можно соглашаться или отвергать давний тезис, что «на Западе у России друзей нет», а ее история требует иной мысли, иной формулы. Но не растеряем ли мы в новом проекте глобализации свои уникальные духовно-нравственные ценности? -У классика социологии культуры Николая Данилевского, автора знаменитой книги «Россия и Европа», есть меткая характеристика противостояния России и Европы в XIX веке. Ее можно слегка перефразировать. Пока между Россией и Западом «стояла коммунистическая фантасмагория», истинных причин холодной войны можно было и не заметить. Когда же «призрак рассеялся», «нам ничего не остается, как взглянуть действительности прямо в глаза». Давление на некоммунистическую Россию лишь увеличилось. Как и прежде, главным инструментом ее разрушения является манипуляция нашим историческим и национальным самосознанием. Что касается «глобализации», то она подменена «идеологией глобализма». Сама по себе глобализация — процесс естественный, имеющий как позитивные, так и негативные последствия для стран. В мире не остановить миграцию ресурсов, идей, технологий. Но это не лишает нации права защищать себя правовыми методами от ущерба и обезличивания народов.

— В чем же сущность идеологии глобализма? — Это аспект идеологии «холодной войны», соперничества двух глобалистских проектов мировой истории в ХХ веке. Но в то время как Россия отказалась от этого, Америка лишь усилила идеологизацию своей внешней политики, являясь главным проводником глобализма. Даже на государственной печати США запечатлено: «Novus Ordo Seclorum» — «новый порядок на века». Вы знаете подобную доктрину откровенного притязания на мировое господство?

Идеология глобализма и униформации мира навязывается повсюду, хотя на Земле существуют разные представления о Творце и твари, о конечности или бесконечности человеческой жизни, о смысле и назначении человеческого бытия. Мир вовсе не единообразен и трагически не един. Бездна между «золотым миллиардом» и остальными «нерентабельными» странами увеличивается. Кстати, если применить рационалистические глобалистские критерии, то жизнь на двух третях территории России нерентабельна. И что же, поставить крест на тысячелетней истории? Принять перспективу обезлюдения Сибири и образования «гонконгов» в южных портах с процветающей контрабандой? Тогда уж точно можно говорить о конце России. Нам принципиально важно в глобализации вовремя разглядеть все, что она нам сулит.

— Вы утверждаете, что у русского народа должно восстановиться чувство самодостаточности. Без этого нет страны, нет нации. А как прикажете расценивать модные тезы «антиплеменной» концепции: Россия

В архиве 23 декабря 2003